— Ха-ха! Надеюсь, она больше не хлопает крыльями? — оскалил зубы папа.
Не знаю, что я сказала потом. Кто-то держал меня за руку. Я слышала смех, чувствовала руку в своих волосах, очередные губы на своих губах, настойчивые, навязчивые, а потом…
Миссис Трейнор побледнела. Я увидела, как краски схлынули с ее лица, как она покачнулась под утренним солнцем. Я увидела, как мистер Трейнор спешит к ней из-за спины, придерживая рукой панаму. Он бормотал извинения, проталкиваясь через толпу и не сводя глаз с меня и своей жены, застывших в нескольких футах друг от друга.
Он всегда осведомлялся о «моих книгах». Как будто они жили собственной жизнью и за ними нужно было присматривать.
Она произнесла «инвалидов» как на конкурсе дикторов. До входа было добрых двести ярдов. Когда мы наконец добрались до места, синее небо заволокло тучами и налетел внезапный шквал. Разумеется, зонтик я не захватила. Я без умолку жизнерадостно щебетала о том, как все это забавно и нелепо, и начала раздражать даже саму себя.
Я открыла глаза. Он сидел совсем рядом, склонив голову набок и наблюдая за мной. Похоже, это продолжалось уже долго. Я машинально поднесла руку ко рту, чтобы проверить, не текут ли слюни.