Он держится тени. Идет, вслушиваясь в ночь. Втягивая воздух ноздрями. Пробуя на вкус. И я слышу его другим: настороженным, нервозным, готовым ответить ударом на удар.
Муха вернулась. Она ползла по металлическому ребру, отделявшему ячейки витража. И Юго при желании мог бы разглядеть отражение щебечущей дуры. Но внимание его было всецело сосредоточено на насекомом. Чтобы охота была успешной, не следует отвлекаться от цели.
– Зачем? – Кайя смотрит на меня со странным выражением не то умиления, не то удивления. Действительно, глупость какая – у невесты согласия спрашивать. Куда ей деваться-то от этакой радости? – Она сама сказала, что подчинится моему решению. И это будет благоразумно с ее стороны.
Их приближение выдают собаки. И люди, стянувшиеся к большому костру, разом вспоминают, что их здесь быть не должно. Моя история – вторая за сегодняшний день – обрывается. И Ромео остается жив, пусть и разлучен с несчастною Джульеттой.
А душа саднила все сильней. Город волновался. И беспокойство его нарастало с каждой минутой. Оно – волна, которая летела к берегу, готовясь обрушиться на него всей тяжестью.
– Те, чьи имена просто вписаны, – законные дети. А если рядом изображен дубовый лист, то ребенок является бастардом, но принятым в семью и имеющим право наследовать. После законных детей, конечно.