Отражение этого пламени – живое. Оно мечется в пасти огромного камина, гложет дерево и облизывает воск свечей.
Животные, они вообще гораздо умнее, чем думают люди. Может, поэтому у меня получалось находить с ними общий язык.
Имя подсказали. И удивительное дело, Оукли расслышал его без своей слуховой трубки. Что, если маразм его, дряхлость – притворство? Они все здесь умеют притворяться.
– Весело, да? – Иза подбирает полы и пытается изобразить реверанс. – Кто вчера халатик порвал? А меня в него знаешь как наряжали? С песнями… у вас тут жуткие песни. Даже меня пробрало.
Черный корень. Редкостная дрянь. И дорогая.
Хочу. Зверски. Только сказать не могу. Я и моргаю-то с трудом. Но Урфин понял.