— Quod facile ad intelligendum est, — согласился Курт. — Однако твоей наилучшей услугой умершему товарищу будет не глушение вина пивными кружками и не пьяная драка со всевозможными идиотами, а попытка помочь следствию. А теперь давай начнем наш разговор с простого вопроса: откуда такое недовольство покойным и что вот это был за человек?
— Я готов поступиться своей убежденностью.
Курт поднял голову, посмотрев на сослуживца вопросительно, и, когда тот кивнул, снова опустил взгляд в траву.
Он взял за пряжку протянутый ему ремень, поднял, как дохлого ужа; особенного в нем ничего не было, но Фридрих не стал бы предлагать простой кусок кожи.
— Что ж ты в Господень жертвенник задницей вперился, нечестивец, — невесело усмехнулся Ланц, остановившись; скрипнула скамья первого ряда — старший присел в нескольких шагах напротив. — Чему вас в вашей академии учат только…
— Вы хотите напугать меня вмешательством Императора? — усмехнулся фон Аусхазен. — Я верно понял вас, майстер обер-инквизитор?