— Что тебя так затронуло, не пойму, — вздохнул Райзе, обернувшись снова к телу и всматриваясь в него, желая, кажется, понять, что именно привлекло внимание младшего сослуживца и убедиться в том, что тот не увидел нечто, что ускользнуло от его внимания. — Все, о чем ты говоришь, не есть улика. Это домысел. Можешь ты мне сказать четко, что тебя настораживает?
Сейчас должен быть второй удар, сейчас человек в капюшоне должен собраться и попробовать снова. Сколько времени ему нужно для того, чтобы повторить свою попытку? Тоже мгновение? Больше? Меньше?..
— Ну, добро, — вздохнул Финк. — Говори, что ты хочешь, посмотрим. Выслушать уши не отвалятся.
— Мессир Сфорца, курсант, — чуть слышно возразил мертвец на своем ужасающем немецком; закашлялся, приподнявшись, и сипло выдохнул: — Verginita puttana Maria con dodices apostoles…
— Да неужто? В чем же это? Ведь я его не на мятеж подбивал и не на преступление, а на то, чтобы помочь правосудию.
— Все так, — столь же неспешно возразил Курт, — однако сам факт существования этого сообщника, как мне вчера показал Керн, находится под сильным сомнением. Итак, proximi diei casu admoniti, я вынужден признать, что никаких веских оснований быть уверенным в моей версии у меня нет.