— Какая забота, — покривился Курт, понимая, что подопечный прав, тысячу раз прав, но признать это открыто было выше его сил; сил, казалось, вообще ни на что не осталось.
Бруно был не вполне прав — совесть не успокоилась всецело, когда обнаружилось, что существование таинственной книги есть факт, а не вымысел его запутавшегося рассудка; уверенность пришла лишь теперь, когда, приподняв взгляд к окладу в его руках, переписчик содрогнулся, на миг обмерев, рванулся отползти и уперся в стену спиной, закрыв лицо руками.
— Брось, Дитрих, — настороженно возразил Райзе, — на нас и без того висит смерть этого студиозуса. Не цепляй на нас еще и девчонку.
— Господи, какие теперь учтивые господа стали служить в Инквизиции!.. К слову сказать, майстер Гессе, коль скоро вы так обходительны и привержены правилам — могу я взглянуть на ваш Сигнум? Если мне не изменяет память, у меня есть право потребовать его предъявления, когда ко мне обращается некто, представившийся следователем Конгрегации.
— Вы ведь не знаете, когда были переписаны эти словари, — снова вмешался Бруно. — Может, года два назад. Может быть, она лично заказала их переписчику — и в этом нет ничего преступного.