— Он был виновен? — требовательно спросила Маргарет. — Этот юноша — он был виновен?
Он прошел к стулу, ощущая на себе настороженный, подозрительный взгляд парня на табурете, усевшись полубоком, чтобы видеть происходящее, облокотился о столик и замер, стараясь смотреть на допрашиваемого безучастно.
— Я ведь говорила — в любое время, когда сочтете необходимым.
— Да? — уточнил он, остановившись, но не обернувшись.
— А ну, брось мне это, и вон домой, сопляк! — рявкнул тот, и он, не ответив, отстранил старшего сослуживца плечом, уходя.
— Но, — оборонил он, и Маргарет вздрогнула, выпрямившись и вжавшись в себя разом, — это не будет влиять на мои решения. Не от этого будет зависеть моя добросовестность. Я допускаю твою невиновность как вариант, потому что обязан. До конца. Будь ты кёльнским князь-епископом или простой швеей — и тогда ничего бы не переменилось, я докапывался бы до правды с равным усердием. Вот что главное сейчас — для тебя главное. Я ответил на твой вопрос?