— Второй раз просить не буду! — повысил голос держатель заведения, и судороги обоих полемистов несколько поутихли. — Вон, я сказал, или оба унялись сей же миг!
— Это любопытно, — усомнился Курт, скосившись через плечо на дверь, за которой простерся зал с рядами высоких шкафов. — Как же так, никто до сей поры этим не озаботился?
Когда распахнулась дверь и, громко топая, в комнату прошагал запыхавшийся вестовой Друденхауса, он не сразу очнулся, не сразу вернулся к окружающему миру, не сразу понял, что происходит вокруг; лишь когда тот, по-военному четко вытянувшись напротив следователей, окликнул именно его, Курт вздрогнул, воззрясь на гонца непонимающе и почти растерянно.
— Но, если так… К чему жертвовать таким покровителем? Это же глупо и нерационально. Навряд ли поставленный на его место блюститель архиепископской кафедры будет к вам столь же благосклонен.
Ночь прошла спокойно — так почти безмятежно, что Курт удивился самому себе, вслушиваясь в себя — не ушло ли снова наваждение, одолевающее его весь прошлый вечер…
Осточертел; как вам такое обоснование? Ему всего мало — мало власти, мало денег. Он ничего не желал делать сам, ни за что не желал отвечать, но хотел пользоваться всеми благами.