И никак не получалось осмыслить, игра ли это, уже привычная и обыденная, или спокойствие его неподдельно.
После, когда задание исполнено, когда сдана смена напарнику, столь же пустоголовому, как любят поиздеваться сослуживцы, возвратясь для отдыха в снятую в дешевом трактире комнату — уже тогда можно предаться размышлениям над тяжелой иронией этого изречения применительно к ситуации. Можно предаться размышлениям о произошедшем за день.
Ланц оказался прав. Библиотечный зал замка фон Шёнборн был не особенно большим, однако книги и свитки пребывали в полнейшем беспорядке, громоздясь горками, валами и грудами, а на рабочем столе вздымался настоящий архипелаг. Со стола и было решено начать; прочтя название и перетряхнув страницы, тома и томики складывали прямо на пол у стола стопками, отчего Курт, всегда относящийся к книгам с трепетом и бережностью, болезненно морщился, по временам даже забывая обо всем прочем.
— Неужто, Хоффмайер, ты ему до сей поры не похвастал, в чьей компании довелось побывать? Поразительная скромность…
Несколько мгновений Курт молча смотрел на переписчика, силясь понять, отчего в нем произошла вдруг столь резкая перемена, а потом неспешно сделал шаг назад, давая тому возможность отойти.
Курт сжал пальцы, выкрутив тонкое, словно веточка, запястье в сторону, легко отобрав серповидный нож, и коротко, не тратя времени на замах, ударил по белокурому затылку шишковидным навершием рукоятки, уронив безвольное тело на пол.