— Прекрати, Маргарет, — попросил он. — Ты только что сказала сама, что говорить с инквизитором не желаешь; так не надо.
— Не знаю. Это правда, я не знаю! Он просто раскрывал их, пролистывал, кое-какие читал — страницу-две, с кое-какими мешкал дольше, но все становил обратно, ничего не заказывая…
К нему обратились два взгляда, в каждом из которых явственно было видно сомнение, неуверенность и замешательство.
…«следует быть осмотрительным, дабы не ошибиться в своем суждении»…
— Ах, вот оно что, — протянул тот, косясь на дверь, и неуверенно усмехнулся: — Навестил родню?
Она обошла жертвенник, встав теперь справа — каждое движение, каждый шаг словно были частью странного танца, такой же частью, как все сегодня; она не шла — стлалась, перетекая из одной части такого странного в эту ночь мира в другую, непередаваемо сильная сегодня и неизъяснимо прекрасная — обнаженная жрица с хищно сияющим лезвием в руке, окрасившимся алым.