– Как? Куда? – спросила по инерции, еще не осознавая, что происходит.
Интересно, когда сопляк записывался в добровольцы, он чем думал?
…В ванной и раньше было тихо – благородные мужи, кажется, даже вздохнуть боялись, – теперь же тишина стала абсолютной, давящей. Ощущение, будто уши ватой заткнули. Орис словно окаменел, зато перестал теребить мое ушко. Остальные тоже замерли. Застыли, как и течение времени.
Антуан, которого я видела второй раз, тоже вытаращил глазки, но быстро перевел взгляд на Машку.
– Разберемся? – взвизгнула королева. – Да что тут разбираться? Казнить! Немедленно! Сию минуту!
– Так не бывает, – прошептала я и с надеждой глянула на Машку.