А еще проблема с совестью. Не могу обречь на смерть пай-мальчика Вариэля. И Ориса приговорить не могу. Пусть он козлик безрогий, а все-таки жаль. Причем так, что даже сердце колет. Черт, неужели я по нему скучаю?
– Ты продолжай-продолжай… Но учти, в этот момент я буду думать об Орисе, и ни о ком другом.
На меня уставились все. Даже слуга, который приволок десерт, завис на полдороге и рот приоткрыл. Чтоб к нему ос влетел, большой и полосатый!
Единственный взгляд на бокал с желтоватой пузырящейся жидкостью заставил желудок совершить сальто. В итоге я предпочла воду.
Похмелье сыграло дурную шутку – брюнет в белой рубашке, нависший надо мной, не только хорошенький, но и длинноухий. Как эльф, честное слово.
Супчик и жареную оленину пришлось уплетать под восторженные рассуждения барона Дориэля о канализации. Мне снова мерещился запах выгребной ямы, но заткнуть светловолосого эльфа так и не смогла.