Румянец, щедро заливавший щеки белобрысого, плавно перетек на шею. Интересно, а грудь у него тоже покраснела?
Завидев нас, девицы приободрились. Одни выстроились у самых прутьев, другие приняли красивые позы и смотрели из глубины клеток, третьи пытались танцевать – по крайней мере, именно так поняла их плавные подергивания.
Что опять не так? Почему толстяк побледнел и отступил?
Обернулся на звук шагов и застыл. Как, впрочем, и я.
– Ну а что им было делать? Стоять и тупить?
– Да. – Кажется, Орис пытается изобразить шок.