Уже вместе нарисовали самую простую конструкцию – тумбочку с дыркой в соответствующем месте. От туалета типа «сортир» она отличалась тем, что вместо выгребной ямы под дыркой располагался горшок. Барон Дориэль повеселел – вариант понятней и гораздо проще.
– Спокойно, Бр… – «Председатель» осекся, пробубнил под нос явную непристойность. – Спокойно, господин судья. Вам предоставят слово, но позже. – Эльф выдержал театральную паузу и продолжил свой спич: – Да, господин граф, вы предвзяты. Ненависть к людям затмила ваш разум, взяла верх над здравым смыслом. Вам прекрасно известно, что общество давно готово к переменам. Многие из нас понимают, если не ослабить петлю на шее человечества, это неизбежно приведет к бунту.
– Я очень четко осознал – все, жизнь закончена. Я перестал чувствовать тело и боль ран. Перестал воспринимать окружающий мир. Но я по-прежнему был… как бы тебе объяснить… внутри собственного тела. Как вода в кувшине или створчатый моллюск в раковине.
В результате меня вырядили в лосины, рубаху и камзол. Одежда принадлежала все тому же Дарралиэлю. Граф, как выяснилось, сентиментален – он оставил несколько собственных подростковых костюмов, на память. В том, который в данный момент уродовал мою фигуру, синеглазый бэтмен оттанцевал свой первый бал.
Очнулась на знакомой кровати с черным покрывалом. Той самой, которая увеличивает риск заболеть агорафобией.
К этому моменту и каргуля, и зайчик откушали, так что черную бурду пила в одиночестве. Одновременно отбивалась от надоедливого ощущения, что выдуманная мною система, – глупость несусветная. Местами – феерическая.