– Да, – отозвался Антуан. – Вы – единственный, кто сумел разгадать человеческую природу, и единственный, кто сможет исправить будущее.
– Я единственный ребенок в семье. Я не могу бросить родителей. Понимаешь?
Сердце вздрогнуло, гулко ударилось о ребра. В коленях появилась слабость, никак не связанная с коктейлем.
Смех резко оборвался. Брови Ванессы взлетели на середину лба, глаза стали круглыми и большими.
– Да как вы смеете! – взвился Брайт. – Это оскорбление! Клевета! Мы боремся за счастье королевства! За свободу человека!
Это ведь не Орис спросил. А кто тогда? И почему голос прозвучал так близко?