Гниличи восприняли идею проведения предвыборных дебатов с большим воодушевлением. Слух о том, что бывший великий фюрер Кувалда окончательно свихнулся, как уверяли пропагандисты — от горя, и добровольно собирается прибыть в захваченный кланом Южный Форт, вызвал у Гниличей в целом, и у Напильника в частности, приступ нездорового веселья. Их не смутил странный поступок одноглазого — разбираться в причинах дикари посчитали ненужным, достаточно было самого факта. Гниличи суетились всю ночь: стягивали в Форт подкрепления, готовили площадку для политического оппонента и огневые точки для благодарных слушателей. Апофеозом действа, по замыслу Напильника, должна была стать взорвавшаяся трибуна: он пообещал сородичам грандиозный фейерверк, и Гниличи радостно ждали шоу. Ровно к десяти утра готово было решительно все: возбужденный электорат клацал ятаганами и помповыми ружьями, заминированная трибуна одиноко возвышалась в центре неубранного двора, а довольный, улыбающийся Напильник важно рыгал на крыльце «Средства от перхоти». В руках фаворита предвыборной гонки поблескивала бутылка виски, а над его красной банданой к стене был прилеплен наспех нарисованный плакат: «Добро пожаловать домой, Шибзичи!»