— Он из России, — вступилась за меня Софи. — Они до сих пор так говорят! Он никого не хотел обидеть, это просто другая культура.
Дело в том, что с разных сторон они напирали с разной силой, чему я не придавал значения из-за общей бестолковости их натиска. Но в результате мне все время приходилось смещаться назад и в сторону, пока во время одного из разворотов я не увидел у себя за спиной заботливо подготовленную бездну — в духе церковноприходских иллюстраций к поэме Лермонтова «Мцыри». Чего стоили мерцающие над ее краем далекие синеватые горы в итальянском духе, или развратный цыганский виноград, которым были увиты склоны обрыва. Подозреваю, что если бы в этом пространстве были запахи, пахло бы уксусом и ладаном.
Теперь мы погружались в пучину совести. Это обычно выглядит как долгий спуск вниз. Чаще всего по лестнице, хотя бывает и более экзотичная символика: за одним из халдеев я слезал по канату с огромной секвойи.
Я знал, что, если я смогу увидеть мир целиком и различить небо над головой, произойдет что-то важное. Может быть, мне даже не надо будет возвращаться назад…
— Чувствую длань могучего стратега, — прошептал сахарным голосом Щепкин-Куперник.
— Вампиры. Чтобы скрыть правду о Дракуле.