И я неожиданно взял и начал рассказывать — словно вырывая из себя, из памяти, кусок за куском…
— Точно! — вмешался напарник. — Игорь, покойничек… помнишь, он в тебя пальцем тыкал?! Вот тогда он рассеянным склерозом и заразился!
У меня так и зачесались руки двинуть ему в правый глаз для симметрии — под левым синяк уже имелся.
Но волновалась я напрасно. В смысле, по этому поводу.
Стрельба и слежка на «бытовуху» походили мало. Разве что на очень крутую «бытовуху» — но крутым все же легче и привычней тупо пригласить специалиста, чем самолично устраивать нанайские пляски. Вдобавок ни в одну из выстраиваемых мной схем не ложился факт, что стреляли в Леночку. Следить — понятно, но убивать, да еще столь провоцирующим интерес органов способом… что-то тут не складывается.
— Она сегодня пораньше отпросилась, — машинально возразил шеф. Пожилая секретарша обычно сидела в учреждении до последнего, каковым неизменно оказывался Серафим Петрович. — Стоп, стоп, не морочь мне голову! Какой кофе?! Леночка, у меня к тебе дело. Важное и серьезное.