— Неправильный ответ, Васек. Вспоминай лучше.
— Не опасаются, — резко сказал Саня, — только дураки да покойники. И вообще, Лен, мы для чего сюда пришли? О Серафиме я мог и на улице поволноваться.
Съеденные мною макароны разделились на две части — одна подкатила к горлу, а вторая рванулась в противоположную сторону, так саданув под ложечку, что у меня перехватило дыхание.
Я откинула пледы и поняла, что до сих пор геолог сидел в палатке, а у выхода его терпеливо караулил хищный зверь песец. Нет уж, все свое берем с собой, и чужое тоже! Завернувшись в одно из покрывал и сунув ноги в расшнурованные кроссовки — ай, кто там на меня смотреть будет! — я пошлепала к двери.
— Она и ищет. Нас. Ты что, до конца жизни на этой «фазенде» жить собралась? — Саня глянул в окно на поросшую бурьяном картофельную гряду и с сарказмом добавил: — На натуральном хозяйстве.
Я не сразу понял, отчего проснулся. Вроде все как всегда: кровать, плед… ну и стены с потолком — но при этом изнутри грызет странное тоскливое чувство. Словно потерял что-то важное и вдобавок позабыл — что.