— Лен, ты чего? — растерялся я. — При чем тут «я такая»? Ежу понятно, что ты вовсе не «такая»… И я ж тебя не на шпионско-постельную миссию засылаю. «Намекни» значит «намекни», ничего более… а если товарищ захочет это самое «более», переводи стрелки на меня, и можешь быть уверена — персонаж будет удовлетворен целиком и полностью.
Задерганная дежурная монотонно отвечала, что состояние больного без изменений, в сознание он пока не приходил.
— Так пусть подъезжает, — безмятежно предложил ролевик. — Где-то через часик, я сейчас не дома. А чего ты такой сердитый? Кувалду на ногу уронил?
Ну и конечно же жутко давила… нет, не Ольга по ту сторону экрана, а ответственность. Последние слова — это ведь еще и последний шанс испортить дело. И это было бы чертовски обидно.
Допрос принимал какой-то странный оборот. Появилось гадкое чувство, что меня пытаются загипнотизировать, сквозь доверительный тон собеседника прорывались издевательские нотки.
Гул сменил тональность, машина затряслась. Мне показалось, что винт сейчас соскочит со штыря и улетит вверх самостоятельно, но тут вертолет неожиданно мягко оторвался от земли — и его нос немедленно повело влево. Саня судорожно впился в ручку управления… вертолет накренился вправо и полетел боком — так, что лопасти ближайшего соседа промелькнули буквально в сантиметре от нашей кабины. Еще чуть-чуть — и мы бы прошлись по полю импровизированным культиватором, но тут парню удалось худо-бедно справиться с управлением и выровнять машину.