— Да, — согласно кивнула старушка и вдруг закашлялась, согнувшись пополам. Когда она разогнулась, то стало видно, что между прижатых к губам старых морщинистых пальцев стекают алые капли крови.
Оставим в стороне то, что без поддержки волшебной штуки, прячущейся под кожей, я мог умереть и обязательно отправился бы на тот свет немного раньше, после яда, контрольного удара и утопления, но они забрали оружие и латы, без которых одинокому человеку, не обладающими иными достоинствами, кроме физической силы, просто не прожить. Да эти наемники даже трусы стянуть не побрезговали! И носки, один из которых, кстати, был немного дырявым, уперли! Сейчас я стоял посреди леса живым олицетворением поговорки «гол как сокол». В таком виде мне нельзя было даже по старой памяти приткнуться на помойку какого-нибудь большого города, а селяне, если выйду к деревне, подозрительного чужака и вовсе, скорее всего, поднимут на вилы. Или все-таки дадут какую-нибудь тряпочку, сдернутую с ближайшего чучела? Все-таки труженики полей, как самый беззащитный класс, должны изрядно страдать от разнообразных разбойников, а потому товарищу по несчастью могут и оказать символическую помощь.
Однако никто нападать не спешил. И убегать с паническими воплями тоже. Даже обидно. Сидящий в засаде бандит — это не только его оружие и, возможно, пара монет, но также и некоторый запас провианта, которым тот вынужден питаться, пока дожидается добычи.
— Нехорошо как-то, — пожаловался полуорк, видимо, подобно чистокровным людям не обладавший способностью видеть в абсолютной темноте и чувствующий себя в ней неуютно. — Шаманка, может, огонек какой наколдуешь?
— Угу, — подтвердил волшебник и подозрительно на меня посмотрел: — И откуда ты это знаешь? Вроде бы в той книжке, которую тебе давал, такой информации не было?
— Хорошо, — потер руки Чарн. — Даже отлично! А какое третье?