— Тенденция, однако. — На плечах у меня повисла неприятная тяжесть, а к горлу прижалось лезвие. Подозрительно влажное. — А теперь медленно опускай свой меч. Со всем патрулем тебе все равно не справиться.
Словами это ощущение не передать. Кто-то древний, голодный и дьявольски мудрый смотрел на мир через меня. Через артефакт. Через нас. Млфурий, от этого имени, всплывшего в сознании мучительно-болезненным мыслеобразом, веяло древностью, тьмой и вечной тишиной под недрами разрушившихся от собственной старости гор. Мы были его глазом, ртом и конечностью одновременно. И близко, очень близко находилась замечательная во всех отношениях еда, равная которой попадалась ой как редко.
— Иначе бы ты мне ничего и не сказал. — Я быстро научился не строить ложных иллюзий о возможной взаимовыручке. — Переходи уж сразу к сути.
— Да нет, — помотал головой полуорк. — Обычные рыбы, ну, правда, значительно крупнее других. Чтобы они тоже стали монстрами, им надо получить свою порцию природного волшебства, как их мамаше. Откуда ты свалился, если таких простых вещей не знаешь?
— Ну? — потряс я пожилого слугу за плечо после минуты ожидания. — Чего лежишь? Давай показывай.
— Каюк, — выдохнул побледневший, словно мел, волшебник и рванулся к стене. Добежать ему, впрочем, до нее не дала графиня, перехватившая своего давнишнего знакомого в лучших традициях восточных единоборств и грохнувшая его, кажется, позабывшего, как сопротивляться и творить волшебство, об пол. — Лучший менталист страны, глава академии магии, чье имя давно уже забылось из-за должности, ставшее прозвищем! Пусти, дура! Надо бежать! Спустимся вниз по стене, там через стену прошмыгнем, а дальше уж как-нибудь до леса…