— Сидел бы молча, балаболка, — сказал лениво Серега, который уже порывался встать и уступить место шкетке, стоящей рядом. Пара намеков, и Серега понял, что я не для нее держал места. И сейчас, сидя на бортовом диванчике, он потирал ноющую после моих пинков лодыжку и разглядывал остров.
— Вроде дышит, — приложив пальцы к шее, облегченно вздохнул старпом.
Мою жизнь изменения тоже не обошли стороной, особенно если с прошлой сравнивать. Чужая семья, чужая биография, плотная охрана… Чужие песни, теперь оформленные на меня… При этом часть средств, полученных за них, переводилась моим настоящим родителям, так что они не бедствовали.
— Твою мать, ну что же я, идиот, не остался у таких добрых и милых американцев? — орал я и, довернув штурвал, чтобы встретить вал кормой, немного убавил парусность.
Рядом с парой больших серебристых ангаров стояли три полицейских вертолета. Один с поднятыми кожухами, внутри которого ковырялись двое механиков, второй был на вид целый, но стоял несколько в стороне, а вот тот, который только что приземлился, работая двигателем на холостом ходу, активно заправлялся от небольшой бензоцистерны, на базе машины, чем-то смахивающей на нашу «Газель».
Шезлонги и столики рядом манили лечь отдохнуть, но я не повелся, пить хотелось до безумия. Пройдя к большим панорамным окнам, используемым как двери, постучал, но никто не ответил, я постучал громче — то же самое. Но даже после того, как я стал долбить пяткой, и внизу стекло покрылось сеткой трещин, все равно никто не вышел.