— Что? — Ненависть, сквозившая в каждом жесте Чио, не ушла, но позволила прорваться удивлению.
— Дело, которым здесь занимаются миряне, угодно церкви. Я считаю своим долгом поддерживать подобные начинания. — Большие глаза без стеснения осмотрели наемников. — А вот ваше появление действительно неожиданно. Насколько я знаю, вам не близки идеи благотворительности и бескорыстной помощи. Неужели я ошибался?
— Потому и надо осторожнее! — рявкнул Кортес. — Это тебе не мешок с цементом.
— Дорогая, рад, что у тебя все в порядке.
— Внимание! Прошу тех, чьи родственники оказались среди заложников, подойти к полицейским автобусам! — Офицер указал на три черных фургона, остановившихся за пределами оцепленной зоны. — Всех остальных прошу не разжигать страсти — мы контролируем ситуацию!
— Попросим поддержки у хороших людей: неодобрение действиями Союза выразит главный раввин, а там, глядишь, муфтий подтянется… В общем, Феофан окажется единственной фигурой, способной удержать церковь от воинствующего радикализма.