Простились очень холодно. Сашка взяла чемодан за ручку, сама выкатила его на улицу и зашагала — одна — к метро.
Сашка, спотыкаясь, поднялась на третий этаж. В коридоре было темно, Сашка споткнулась о свой чемодан.
Отодвинул стул перед массивным преподавательским столом. Уселся. Сплел пальцы.
— Привет, — за лето Костя изменился, его подростковая худоба сменилась уверенной жилистостью взрослого мужчины. Он загорел. Лицо обветрилось. Еще первого сентября он, Сашка помнила, чуть заикался и припадал на правую ногу, но теперь последствия Портновского «этапа» окончательно сгладились: Костя, восстановившись из обломков, снова стал самим собой.
Острый край подоконника впился Сашке в спину.
— Николай Валерьевич, мне кажется… Что я распадаюсь. Или расту.