Почувствовала, как соскальзывает с колен учебник. Успела подхватить. Страха все еще не было; Портнов что-то такое говорил… про зрение, которое может измениться…
Дальше они шли молча, миновали институт и минут через пятнадцать вышли на площадь, где работал елочный базар — точно такой, как в Сашкином детстве. Зеленый забор, старые картинки на фанерных щитах — наряженные елки, огромные зайцы, красно-белые дед-морозы. Стоваттные лампочки, спаянные в гирлянду и выкрашенные в разные цвета. Утоптанный снег, краснощекие покупатели, дети с санками — небольшая оживленная толпа…
Первой не выдержала задвижка — расшатались маленькие шурупы, скоба отлетела, и мама с Валентином ворвались на кухню.
Третьего января Костя уехал на похороны. Полгруппы провожало его на вокзал. Сашка не поехала.
— Фарит, — пробормотала Сашка, впервые называя его по имени. — Я что-то сделала… я что-то такое… пожалуйста, помогите мне связаться с Николаем Валерьевичем!
Отскочила крышка. Вывалилась кассета. Разговоры смолкли.