— А по мне, так даже хорошо, — сказала русоволосая, подтаскивая свои вещи к кровати у окна. — Свободная жизнь, никто над душой не стоит. Делай, что хочешь.
Можно было, наверное, позвать маму. Или просто закричать: «Помогите!» Или сказать себе — «это сон». И это будет сон. Бесконечный.
— Извини, — пробормотала Сашка. — Это все Стерх… Знаешь…
— Группа «А» пришла! — крикнула Оксана, подбирая со стола два чистых пластиковых стаканчика. — За вечную дружбу между нашими группами, первыми буквами алфавита!
— Ерунда, — сказала Сашка, мельком вспомнив собственный ужас в административном коридоре — когда ей представился конвейер, волочащий третьекурсников на жертвенный камень. — Ты же сам знаешь, что это чушь. Нас учат не затем, чтобы уморить. Просто мы станем другими.
Тишина перед бурей. Тишина на кладбище. Тишина, когда нет слов. Беззвучие космоса. Бесконечное повествование, и тот, кто слушает — одновременно и рассказчик, и действующее лицо, и ухо, и воздух, и слуховой нерв…