Тишина перед бурей. Тишина на кладбище. Тишина, когда нет слов. Беззвучие космоса. Бесконечное повествование, и тот, кто слушает — одновременно и рассказчик, и действующее лицо, и ухо, и воздух, и слуховой нерв…
Проклятый Денис со своими новостями. Даже зажмурившись, Сашка все равно видела и цветочный ящик, в котором зеленела рассада, и улицу Сакко и Ванцетти, и нарождающиеся в полумраке огни фонарей.
— Ты что, не слышишь? — Егор обиделся. — Я говорю…
— Берите, девки. По-соседски. Угощайтесь: вот колбаска домашняя, вот огурчики. Вот хлеб, ну, что осталось.
Это было правдой. Тонкая ниточка Сашкиных мыслей все чаще становилась пунктиром. Она видела — вот эти пылинки в солнечном луче, вот этот стол с глубокой царапиной, зеленые кроны лип за окном. Но она о них не думала.
— Слушай, мне завтра пять упражнений сдавать, а я…