Она засмеялась. Крайнев взял ее ладошки, стал целовать — пальчик за пальчиком.
— Русские вступятся за евреев? Не смешите! Посмотрите на охранников! Среди них только два немца. Плюс нас двое. Остальные — городская полиция. Все вызвались добровольно: стоило пообещать по чемодану еврейского барахла. Которое, к слову, сами евреи собрали и упаковали, — засмеялся Ланге, указывая на телеги, тянувшиеся в хвосте колонны. — Самое ценное они, конечно, спрятали на себе. Надеются, не найдем…
Он за руку ввел Настю во двор, затем в сени. В темноте было трудно разобрать, многое ли изменилось с тех пор, как они перенеслись, но, похоже, что немногое. Настя за спиной Крайнева тихонько вздыхала. Крайнев постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, распахнул ее.
— Кони не подкованы! — вздохнул фельдфебель. — К тому же в реке быстрое течение, могут быть промоины. Не хочется купаться в ледяной воде. Что вам стоит, Штойбер?!
— Начинается! — вздохнул Крайнев. — Только женился!
— Лицо помятое, вид как у наказанного пса, — продолжила Ольга, вытирая руки. — Сеанс закончен!