— Начинается! — вздохнул Крайнев. — Только женился!
— Лицо помятое, вид как у наказанного пса, — продолжила Ольга, вытирая руки. — Сеанс закончен!
Услыхав ожидаемый ответ, он стал ругаться, топать ногами, грозя лютой смертью фашистскому холую. На самом деле Матвей был рад, что все так складно получилось и Семена дома не оказалось — неизвестно чем бы кончилась встреча. Вояка из Матвея никакой, а на Петю с Васей надежды мало. В этот раз бояться не приходилось: перед ним застыла малявка, в руках у Матвея был «наган», а за спиной стояли послушные комсомольцы. Ругался Матвей по привычке — перед властью должны трепетать! Пусть знают, кто в районе хозяин! К тому же гнев давал право на конфискацию. Матвей не осознавал, насколько жутко сейчас выглядит: опухший, с багрово-синюшным лицом, брызгающий слюной… Девка в страхе прислонилась к стене, и Матвей вдруг понял, что вот-вот сомлеет. Этого не хватало!
— Его нельзя выгонять. Он слабый, больной… Он погибнет!
— Был с немцами? — скрипнул зубами Саломатин.
Маша повернулась и пошла к своему столу. Пищалов проводил ее заинтересованным взглядом.