«Как удачно, что здесь — двери, а не обычная завеса из шкур», — подумал Алексей.
Поэтому Коршунов молчал, и Одохар, видимо, решил, что собеседник колеблется.
— Точно-точно! — встрял рябой Хиларих. — Разгневаются боги — и село разметают! А я только-только новый хлев построил…
А род — он ведь на земле сидит. И через то почет ему. Что за род без земли?
— Цел! — Агилмунд звонко шлепнул его по спине.
Белый в яблоках конь, крупный, боевой, подарок Одохара, грудью раздвинул толпу, «наружный» ее слой, состоящий из молодежи, женщин и тех, чей ранг был невысок. Вторая «линия», оцепление, расступилась сама. Коршунов ловко соскочил на землю, отстегнул от пояса меч. Меч, как и коня, ему подарил Одохар. Вчера. И пояс, шитый золотом, — тоже… Коршунов торжественно вручил меч одному из тех, кто должен был поддерживать порядок. Дружиннику Одохара, кстати.