Книва подал голос. Представил новоприбывших. Оказалось — Фретила с Сигисбарном пожаловали. Фретила, точно, папаша Книвин. А Сигисбарн — брательник. Старший.
И побежал за забытой рогатиной. Он особо не таился. Лес был полон разных звуков: визга, воплей, хихиканья. Веселились квеманы. Не чуяли, что среди них страшные убийцы дела геройские творят. Бежал Книва и великим воином себя чуял. Бесстрашным и могучим. Казалось: захочет он — и всех квеманов, глупых и беспечных, в одиночку перебьет.
Рассредоточились, организовали наблюдение и стали ждать.
Стоять Книва не мог: ноги совсем скрючило. Так и лежал на траве, клубком свернувшись, покряхтывал от боли.
Разумеется, Коршунов тоже к Фретилычам присоединился. Уж кому-кому, а ему потренироваться с местным оружием было остро необходимо. Но только как бы это сделать, чтоб славу «небесного героя» в грязюку не уронить?
Вперед протиснулся Ахвизра, за ним — Книва. Встали за спиной Одохара. За ними — еще с полдюжины дружинников. Выстроились цепью. Толпа охотно подалась назад, уступая место профессионалам. Многие из добровольных помощников правосудия уже испробовали на себе коршуновские кулаки.