— Вот это дело! — одобрил Геннадий. — Ит энд дринк, йа?
Герменгельд с Вутерихом вернулись. Рывком вздернули Книву на ноги. Тот не сопротивлялся.
— Что тебе нужно, Хвитс? — сонным голосом спросила Анастасия.
Толстяк продолжал говорить. Липкие жирные губы шевелились, как слизняки, маленькие глазки замаслились. Когда короткие пальцы отрывали кусок мяса и запихивали в рот, речь становилась невнятной и желтый жир тек на бороду.
— Значит, все-таки думаешь, мы тут навечно?
А Земля — вон она. Плывет в иллюминаторе, как в песне советской пелось.