Катарина не верила своим ушам, она не верила, что матушка могла произнести подобное…
— Катарина… — ошеломленно прошептал Ранаверн, — что с вами? Вы… святые хранители, вы желаете меня?!
И самая печальная новость — дядя предел нас, остерегайся князя Ортанон!»
— Скорее он мною, — едва слышно ответила Кати.
Жалость! Он видел в ее глазах жалость! И это отрезвило. Уничтожило уют этого сырого лестничного перехода, где она была так близко. Распутница, неверная жена, женщина, что предавала не раз… И она испытывала к нему лишь жалость!
— Катарина, вам нужно это выпить. Приподниметесь.