– А это, господа, Эраст Петрович Фандорин, особа в некоторых кругах хорошо известная. Состоит при генерал-губернаторе для особо важных сыскных дел. Просил, чтоб я непременно привел его сюда. Отказать не мог – высокое начальство. В общем, прошу любить и жаловать.
Вот и всё, сошлась версия тютелька к тютельке.
– Ах как скверно, – пробормотал коллежский советник, ни к кому не обращаясь.
Следователь снисходительно взглянул на Эраста Петровича и сел, но уж не так, как прежде – половинкой ягодицы на четверть стула, а вольготно, как равный среди равных.
Квартира будто вымерла. Было слышно, как, отбивая четверть, звякнули часы.
Световой круг выхватил из темноты неестественно белое лицо молодой женщины с раскрытыми, неподвижными глазами.