— Не бойся, — сказала она мягко. — Идем, уже пора идти… Уже полдесятого… Как время пролетело! А два полена до сих пор горят… Идем, ничего. Я повелеваю. Я велю.
Они сидели на кухне часа два с половиной. Егор прогулял философию и математику. Кто-то приходил, уходил, курил, смеялся, пахло подгоревшим молоком; Егор уверял, что липовый чай, и только он, спасет его от неминуемой простуды, поэтому они выпили еще по чашечке, и еще, и еще.
— Эмпирическое подтверждение теоретических положений путём возвращения к наглядному уровню познания, когда идеальные абстракции отождествляются с наблюдаемыми объектами, — удивленно сообщила Сашка.
Никогда в жизни она не видела Стерха разъяренным. Он метался по четырнадцатой аудитории, и как показалось Сашке, едва сдерживался, чтобы не пинать стулья.
— Нам надо идти, — сказала мама. — Уже почти девять. Пошли скорее на пляж.
Коженников открыл перед ней дверцу белого «Ниссана». Сашка привычно съежилась на сидении.