— Так смотри же не отказывайся, не слушай, что люди говорят.
— И что за чушь тебе в голову лезет? — говорит Кат. — Важно то, что сам-то ты вечно стоишь руки по швам.
Катчинский утверждает, что это все от образованности, от нее, мол, люди глупеют. А уж Кат слов на ветер не бросает.
— У него сквозное ранение бедра — верный шанс вернуться домой, — замечает Мюллер.
Еще немного, и я бы заплакал. Я сам себя не узнаю. Но ничего, здесь мне скоро станет легче, — с Катом, с Альбертом и со всеми другими. Здесь я на своем месте.
Мы смеемся все трое горьким смехом. Кропп сквернословит; он рад, что в состоянии говорить.