Василий починил одну из землероек, и с ее помощью пробивка пятой шахты продолжилась. Впрочем, уровень для Николая решили пробить все же в другом месте, чтобы ему не пришлось ждать слишком долго.
Хотя до такой глубины пробы добирались не слишком часто.
– Это очень смутные и неподтвержденные теории, – влез Николай, в силу своей специальности не способный пропустить эту тему. – Я бы на это ставку не делал. Из силовых костюмов вообще придется не вылезать.
Хотя, для уверенности, в каждый контейнер биолог добавлял и другие.
Сделать настоящие фотографии. Настоящим фотоаппаратом, не какой-то там автоматической видеокамерой. Так, чтобы можно было играть с экспозицией, выбирать фокус и в итоге делать притягивающие взор снимки даже из обыденных пейзажей. Или раскрывать уникальные виды там, где все проходят мимо и считают окружающее обыденным. К тому же о какой обыденности может идти речь, когда стоишь в скафандре на обрыве, спускающемся к озеру, которого год назад здесь еще не было и в помине, и все это происходит не где-нибудь, а на Марсе? Любой снимок здесь – уже открытие.
И как-то Михась слабо верил, что сможет перебороть в себе эту легкую неприязнь к открытому пространству вокруг. Поэтому он предпочитал большую часть времени просто не визуализировать космос. Пока помогало.