Кроме нас троих, считая Мартенсена, Джо и меня, в кабине сидело пятеро бойцов — три автоматчика, пулеметчик и связист. Вид у всех был спокойный.
Привычно взвалив на себя две тяжеленных сумки, поволок их в сторону офиса. Дверь пришлось ломать, правда, хватило гвоздодера. Дальше все стандартно — принюхаться, войти с моссбергом наготове, оглядеться. Ничего страшного, опасного и мертвого. Офис. Только в кулере бутыль почти пустая, и как следствие, вода там наверняка не очень. Прибережем для уборной. Когда оттает.
Пока никакой активности, земля пуста. Плоская, серая, расчерченная прямоугольниками неухоженных полей. Погода ясная, видно все до самого горизонта, лететь — было бы чистым наслаждением, если бы снизу было все по-людски, если бы там машины ездили, трактора по полям катались и люди работали. Даже здесь, на такой высоте, все равно ощущается вот эта самая «мертвость», иначе никак и не назовешь.
Мысли вернулись к странной фразе Брэда. Бред какой-то. Мы что, не в курсе были, что въехали в Дэйтон? Или, того хлеще, не в курсе, что машина Брэда идет головной? Что за ерунда?
— А понаблюдать за ними откуда-то можно будет?
Сдернув с плеча винтовку, присел за стойкой, попутно подумав о том, что отдача «рема» меня, наверное, с ног сшибет сейчас, настолько я дохлый. Хоть бы это не за мной, хоть бы это не за мной…