— Несправедливо, — недовольно пробурчал Борис. — Пришли первыми, зайдем последними.
Командир зачгруппы Самир, крупный стрелок с клокастой бородой и блестящими злыми глазами, поприветствовал меня кивком головы.
Не дослушав до конца, я вскочил и подошел к окну. Марина умолкла. Снежные вихри носились над площадью, внизу хлопала сорванная с петель дверь.
«Неужто я похож на ухажера?» —подумал Андрей, протискиваясь сквозь толпу.
— Гуд монин, мистер Звоньский. Ай эм, — Островцев мучительно подыскивал слова, во рту пересохло. — Ай эм рашен скайнс… сайенс жобер… джоуббер… Май нэймс Островцев.
Я не успела ответить. Солнце за спиной работника ЗАГСа вдруг стало красным, а потом взорвалось, насытив воздух миллионами невидимых стрел. Стрелы вонзались в кожу, в глаза, проникали в мозг и легкие. У меня носом хлынула кровь. Я попыталась закричать, но не смогла. И Марина Книппер умерла. Умерла, чтобы воскреснуть здесь, в Московской резервации.