— Что?! — бугай вскочил. — Это не по правилам.
Мало-помалу его взгляд очистился, изумление сменила звериная настороженность.
Казалось, поднимется буря: Джунгли обрушатся на нас, понесут, кружа, ударяя о выступы тьмы по жерлу неведомой воронки, дна у которой нет. Но случилось более страшное: руки Марины обвили мою шею, и я ощутил на своих губах горьковатый, горячий вкус ее губ.
— Конунг, мне не нужна дурь. Я, это самое, хотел бы… Ну… уволиться из продвагона.
— Смотри-ка, еще трое, — сказал Борис. — Ну, теперь потянутся…
Мы вышли на площадь. Здесь возвышался каменный человек с лысиной и бородкой. Он протянул к нам руку, словно просил чего-то.