На дрезине два металлических кресла, на одно из которых уселся кружочек, второе он знаком приказал занять мне.
«Конечная, ЯДИ», — сказала кондукторша, неприязненно глядя на Андрея. Автобус стоял с открытыми дверьми.
Она смотрела на меня; две чистые полоски появились на ее запачканных щеках.
Рустам прикрыл ладонью рот, со страхом глядя на меня.
— Андрей, — вздохнул отец Никодим. — Островцев Андрей, какой ты, в сущности, мальчик. Глупенький мальчик, — он кивнул на статуэтку. — Дудишь-дудишь, а зачем, почему —тебе невдомек. Лорд-мэр перед тобой.
Учительница была одна. Она окинула меня насмешливым взглядом, подметив, как тяжело вздымается моя грудная клетка.