Под потолком вспыхнула желтая лампочка. Я зажмурился. Когда распахнул веки, увидел стоящего в узком пространстве между моей и Марининой клетками Киркорова. Все лучше, чем тьма и отчаяние…
— Из Пустоши? — присвистнул толстяк. — Далеко же вас занесло.
Достав заточку, я срезал крышку на зеленой банке: желтые кубики, залитые белесым соком.
Сломанная башня осталась позади. Я шел легко: лишь слабые отголоски вчерашнего падения изредка подкатывали к голове, в глазах темнело, но ноги-руки были послушны, кости не болели.
Язвительно улыбнувшись, я сказал ей, что не могу доверять человеку, исподтишка вколовшему мне в шею шприц.
Прямо у ствола ветви были толстые, удобные для спанья.