Каждое слово Марины понемногу вымывало из моей души остатки Джунглей.
Упал на кровать, лицом в соломенную подушку. Плесень.
— Шиитаке, — сообщил он, показывая нам какие-то прозрачно-бурые кусочки. Грибы отправились на сковородку. Пять минут энергичного помешивания —и вот японец держит в руках красную плоскую бутылочку.
Я умолк. Марина задумчиво смотрела на теряющуюся вдали дорогу.
— Живехонек, — коротышка повернулся к палачу. — Твой выход.
— Лорд-мэр, — прошипел Киркоров с искривленной от злобы рожей, — позволь я перережу ему глотку?