Она негромко засмеялась и, прикорнув к моему плечу, уснула.
Подул ветер, покрытые быльем бараки негромко завыли.
— О, ну что ты, Снегирь, — воскликнул Карлуша, — Навар с этого дела —гулькин нос. Я на валенках больше зашибаю.
И вдруг —всполох; да, было, раннее утро на светлой террасе, полноватая женщина с завитыми волосами разливает в чашки чай, светлоголовый мальчик, едва удерживая большую чашку в пухлых ручонках, протягивает ее матери…
В шахте лифта на мгновение вспыхнул огонек, точно блеснула в лунном свете бутылка, и я отчетливо различил звук торопливых, но осторожных шагов по перекладинам металлической лестницы.
— Здравствуй, Андрей, — Марина почему-то засмеялась. — Ты из этих мест?