Шлем-котелок почти опустел, Марина выплеснула мутные остатки на костер.
Марина! Полноватую женщину тоже звали Мариной.
В Малоярославце палило солнце, плавился асфальт на платформе. Молодая пара, дожидаясь электрички на Москву, кормила хлебом голубей, слетающихся отовсюду. Хлопанье крыльев, воркование.
От плутания между развалинами гудело в голове. Однообразье, не за что глазу зацепиться. Недаром это место назвали Пустошью.
— Так надо, — Игорь Матвеич встал и подал мне руку. — Пошли.
Я посмотрел на Марину. Она не опустила глаз.