Только глаза казались живыми – черные, огромные, затягивающие.
За одной из свободных машин – с техникой у нас проблем не было – сидел Толик. На коленях у него пристроилась Юля, ожесточенно дергая мышкой по коврику.
Может быть, лишившись этой улыбки, женщина потеряет чью-то любовь?
Я – пришел, – я поднял руки, демонстрируя, что в них ничего нет. Пошел вперед.
Она закрыла глаза и, по-моему, даже задремала снова, при этом обняв меня за шею. Несколько секунд ничего не происходило, потом боль стала стремительно отступать. Будто в затылке открыли потайной краник и стали выпускать скопившуюся бурлящую отраву.
– Пока он ничей. Несформированная судьба, сам видишь.