— Это недостойно, — сказал Байяз. — Очень редко вспышки гнева выглядят пугающими. Обычно они смешны.
Он старался, но улыбка выходила натянутая. Логен Девятипалый его бы не одобрил, подумал Джезаль. Если бы требовалось нечто обратное — унизить себя, — с этим он сейчас справился бы легко. Джезаль нервно поглядывал вокруг, уверенный, что толпа скоро разглядит в нем жулика, а именно так он и чувствовал себя; тогда возгласы умиления и цветы сменятся злобными выкриками и содержимым ночных горшков.
Они стояли с Байязом лицом к лицу, и Ферро пожала плечами.
Было трудно понять, какой толк в том, чтобы сдвинуть эту балку. Но длинный путь начинается с короткого шага, как говорил отец Логена. Поэтому он полез наверх. Дерево затрещало, камни покатились из-под сапог, но Логен добрался до вершины и огляделся вокруг.
«А кто потом будет наклоняться и собирать их?»
— Каждое утро... я просыпаюсь живым... и испытываю разочарование. Если хочешь что-то услышать от меня, тебе самой придется ответить. Баш на баш, как говорится.