Глокта почувствовал, как у него задергалось веко, и он прижал руку к глазу.
Логен обхватил охранника, зажал ему ладонью рот и перерезал горло быстро, без лишнего шума и раздумий, втиснув нож в плоть настолько глубоко, что лезвие заскрипело на костях. Противник дернулся и еще миг сопротивлялся, но Логен держал его крепко, как любовник, пока караульный тихо захлебывался своей кровью. Логен ощутил, что кровь струится по его руке, горячая, липкая. Он ничуть не беспокоился насчет остальных воинов. Если кто-то из них проснется, он увидит лишь очертания одинокой фигуры в темноте, а именно это они и должны видеть.
— Скажите мне вот что, прежде чем мы расстанемся навсегда — на что мы оба можем только надеяться. Вы вовлечены в дело с выборами? — (Глокта почувствовал, как у него дернулся глаз.) — Это относится к моим служебным обязанностям.
Кулак Инея ткнулся ему в живот, и навигатор согнулся пополам. Глаза его чуть не выскочили из орбит.
Секутор снова застонал, откинув голову, его веки задрожали. Иней перегнулся через стол, протянул руку, развязал маску Секутора, сорвал ее и отбросил в угол комнаты.
— Этого я вдосталь наслушался от недоумков из закрытого совета. Что насчет Мамуна и его Тысячи Слов?