Угол рта Терезы приподнялся в печальной, но все же улыбке. К величайшему удивлению Джезаля, она протянула руку и легко прикоснулась ею к его лицу. У него перехватило дыхание, кожа под ее пальцами как будто онемела.
Портовые рабочие уже узнавали ее. Сначала они приставали к ней.
Ищейка плеснул питья в следующую кружку. Однорукий наклонился взять ее и положил копье. Последним подошел мальчик и стал настороженно рассматривать Ищейку. Старик шутливо толкнул его в бок.
Когда он столь небрежно отклонил условия, предложенные генералом Мальзагуртом, он толком не понимал, на что надеется. В его воображении возникала смутная картина: кто-то непременно скоро явится, чтобы их спасти. Произойдет что-то героическое. Теперь он ясно осознал кровавую сущность событий, и никаких признаков скорого спасения не наблюдалось. Возможно, где-то там, в клубах дыма, и совершались героические поступки. Солдаты выносили своих раненых товарищей в безопасное место, пробиваясь через пронизанную гарью темноту. Сестры милосердия зашивали раны при режущем глаз свете свечей. Простые горожане вбегали в горящие дома и спасали задыхающихся от дыма детей. Героизм повседневный и совсем не парадный. Героизм, не влияющий на всеобщий исход.
Ферро пожала плечами. Луфар никогда не страдал недостатком самомнения, король он или нет.
— Ты вырежешь мне печень и все такое. Не беспокойся. Я достаточно искалечен, чтобы не стремиться к новым увечьям. Хочу кое-что показать тебе. Я уверен, ты это оценишь. А если я не прав... перережешь мне горло чуть позднее.